![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Прогульщики в Фонтенбло
Над сухой долиной Школы
Ветер тучи собирает
Буддочки, как я довольна. Ничто меня не удержало, сходила в хороший и длинный поход с друзьями: а ведь могла бы тихо лежать в соплях и отчаиваться. А теперь тихо лежу и отдыхаю, умотанная и почти выздоровевшая. Но по порядку!
Под конец сезона Эрве объявил поход не на три и не на четыре дня в дальние ебеня - а всего на один и почти в Иль-де-Франс: лишь два часа ехать, до Мальзерб - заграничный городишко, но на него распространяется действие панамского проездного. Я к пятнице разболелась уже капитально, до насморка, чуть дышала - но понимала, что наилучшей панацеей будет как раз превозмочь и выйти под дождь, бродить весь день по холоду с мокрыми ногами, стрессовать организм - всегда так лечусь. Но сходила в аптеку и сдала тест - негатив: ура, так ломим же! С позитивом бы тоже пошла - но одна и сразу от дома, без транспорта. Ночь на субботу была ужасной. В качестве подмоги съела еще каплю чабера и ингалировалась эвкалиптом. Нашла полблистера безымянных таблеток от меланхолии, которые у меня в качестве психологической поддержки на забегах, лет десять с собой таскаю - и кинула в карман рюкзака. Наскирдовала в туппервар квашеной капусты и декорировала пирожками с пореем (в пятницу, чтоб не сидеть, устроила кулинарный марафон); термос, запасные носки, весь годами наработанный набор юного походника выходного дня - погнали.
На Лионском вокзале сразу углядела друзей - подходить не стала, но радовалась и умилялась издалека, а ехать полтора часа предпочитаю в одиночестве. И город все не кончался, не кончался, не кончался - и только ближе к конечной замелькали поля мондевильских трейлов и едва начинающие желтеть выборочно деревья (поздняя нынче осень); вышла из поезда последней, присоединилась к группе: все старая гвардия, Серж, Тьери, Пьер-Ив, Дидье, еще пара-тройка бородачей, три походницы, Эрве и я - двенадцать человек, не убоявшихся дальнего транспорта и сорока км под дождем. Впрочем, пока его вроде отменили до вечера.
Маршрут как обычно у Эрве не просто так - а со смыслом и игрой слов: "Прогуливать школу", фр идиоматическое выражение, в котором используется глагол "сушить" - а мы шли по сухой долине реки Эколь, в ледниковый период ушедшей под землю. Шли по шесть, орлы ж все, ну; у меня в голове легкий бдзынь - помимо болезни всего ж пятнадцать дней с моего стомильника, я еще больше часа и не бегала - но держусь и продержусь. Уже обрела свой фальцет на смену временному басу - уже хорошо; а то переживала, что не смогу поведать друзьям о своих новых свершениях - поведала в первый же час Сержу, а уж он разболтает по цепочке.
Заглянули полазить по бельфонтанским уже скалам, чисто отметиться: ух и непривычно, я ж с июля все на плоскаче, коленки отвыкли подниматься! И скользко, особенно корни - но на этом завязали со скалами, неподходящая погода. К полудню вышли из леса и в поле крашан, мелкая взвесь, стал чувствительней и гуще; я поленилась снова надевать скинутую куртку и доставать чехол на рюкзак - а накинула на себя и него одним куском плащ-палатку, в ней и нежарко, и как раз в дороге только что читала, как Бродяги дхармы спускаются с Маттерхорна и закупаются рюкзаками, спальниками, ручками для котелков и точно таким же плащом, делающим из тебя с рюкзаком горбатого монаха. Кстати, он же расстегивается в плоскость - вот и тент для моей палатки или гамака, а я весной морочилась с занавеской для душа!
Не опушке вспугнули трех косуль, они заметались, цвета сухого дерева, будто ожившие коряги. Я отставала и подолгу не могла нагнать группу, хотя шагала изо всех сил под шесть км/ч по травянистым проселкам. Но поодаль было тоже неплохо: отвыкла от болтовни. Морось еще сгустилась и полило взаправду - косо и всепроникающе, задоставали дождевики, я была уже в домике - но до колен промокла мгновенно, и вода медленно поднималась выше, а затем стал промокать и плащ. У Тьери не было ничего от дождя - он так и шагал несгибаемо в майке сквозь стихии. Удивительно, как невозможно привыкнуть за всю жизнь на лоне природы к ашдвао - каждый раз как последний: ну все, конец, мы промокли до костей навсегда, а весь еще тридцать км шагать и потом два часа поезда в сочащейся одежде, мы все умрем.
Отчаянья я не выказывала - и никто, похоже, его не разделял: только перехихикивались: ой, как в ботинках хлюпает. Меньше часа, и ливень поредел и сдулся ветром, и завыглядывало голубое небо и солнце; я содрала мокрый плащ и достала солнечные очки. Шли-подсыхали, вот и не страшно, потерь нет - только остановились на минутку вылить воду из обуви и выжать носковый сок. А через час и штаны, вымокшие до пояса, высохли, слава современной синтетике.
Вдруг оказались в моих прошлолетних угодьях, где я колола дрова тракторным приводом и занималась йогой - обошли по дуге, а то было искушение проверить, помню ли я код на воротах. Обедали небывало поздно, даже я уже начала внутренне нетерпеть, несмотря на полуденный банан (кожура повисла в этот раз на дереве, неудачно зашвырнула) и встреченную яблоню. Снявшись с привала, наткнулись на грибы - и зависли с Тьери, заядлым грибником; я пожертвовала ему освободившийся бумажный пакет, вечно у него нет тары, в прошлый поход вокруг Фонтенбло я же ему посоветовала собирать в шапку. Сто раз видела эти boulets - и только сейчас у меня сложился паззл и нашелся перевод: маслята же, ну. Хотя здесь они неузнаваемые - сразу огромые, как обабки; но сегодня они были поменьше, свежевылезшие и более на себя похожие. Я выкорчевывала один, с мохом на корешке, и долго несла, любуясь и нюхая, трогая пальцем сопливую шляпку, и потом отправляла в рюкзак Тьери.
Традиционно совершили налет на провинциальную булочную - я была единственной, воздержавшейся от шоколадной булочки. Наконец, поравнявшись с незнакомой ранее походницей, сделала комплимент её стрижке: великолепная каштановая копна, любовалась с утра. А догнав Пьер-Ива - нашего старшего, все старающегося доказать, что он еще как дюжит - предложила ему приходить на мой декабрьский марш (там небывалый фурор, уже почти комплект) - как и ожидалось, Пьер-Ив сказал, что для него слишком длинно - но, как и ожидалось, был очень польщен, и я вся растрогалась его скромностью и признательностью; он мой давний скромный воздыхатель, вот сделала ему приятно - и места себе не нахожу от жалости пуще любви.
Финишировали за десять минут до паровоза - я домаршировала до конца перрона, чтоб сделать ровно 40 км; и потом остывали, одевались, растягивались, соревновались кто может сесть на корточки, не отрывая пяток - мне-то нет проблемы, наверное, генетическое, хотя я совсем негибкая. Поезд опаздывал; я смотрела на друзей, уже отдаляясь и прощаясь - хотя дата следующего рандеву уже известна. Села, как обычно, в отдельный вагон, сменила наконец носки на сухие и, задремывая под болтовню африканских кумушек в праздничном, доехала до Парижа и обратно. Вечером в мой поход записался Дидье, теперь комплект. И хорошо.
Ветер тучи собирает
Буддочки, как я довольна. Ничто меня не удержало, сходила в хороший и длинный поход с друзьями: а ведь могла бы тихо лежать в соплях и отчаиваться. А теперь тихо лежу и отдыхаю, умотанная и почти выздоровевшая. Но по порядку!
Под конец сезона Эрве объявил поход не на три и не на четыре дня в дальние ебеня - а всего на один и почти в Иль-де-Франс: лишь два часа ехать, до Мальзерб - заграничный городишко, но на него распространяется действие панамского проездного. Я к пятнице разболелась уже капитально, до насморка, чуть дышала - но понимала, что наилучшей панацеей будет как раз превозмочь и выйти под дождь, бродить весь день по холоду с мокрыми ногами, стрессовать организм - всегда так лечусь. Но сходила в аптеку и сдала тест - негатив: ура, так ломим же! С позитивом бы тоже пошла - но одна и сразу от дома, без транспорта. Ночь на субботу была ужасной. В качестве подмоги съела еще каплю чабера и ингалировалась эвкалиптом. Нашла полблистера безымянных таблеток от меланхолии, которые у меня в качестве психологической поддержки на забегах, лет десять с собой таскаю - и кинула в карман рюкзака. Наскирдовала в туппервар квашеной капусты и декорировала пирожками с пореем (в пятницу, чтоб не сидеть, устроила кулинарный марафон); термос, запасные носки, весь годами наработанный набор юного походника выходного дня - погнали.
На Лионском вокзале сразу углядела друзей - подходить не стала, но радовалась и умилялась издалека, а ехать полтора часа предпочитаю в одиночестве. И город все не кончался, не кончался, не кончался - и только ближе к конечной замелькали поля мондевильских трейлов и едва начинающие желтеть выборочно деревья (поздняя нынче осень); вышла из поезда последней, присоединилась к группе: все старая гвардия, Серж, Тьери, Пьер-Ив, Дидье, еще пара-тройка бородачей, три походницы, Эрве и я - двенадцать человек, не убоявшихся дальнего транспорта и сорока км под дождем. Впрочем, пока его вроде отменили до вечера.
Маршрут как обычно у Эрве не просто так - а со смыслом и игрой слов: "Прогуливать школу", фр идиоматическое выражение, в котором используется глагол "сушить" - а мы шли по сухой долине реки Эколь, в ледниковый период ушедшей под землю. Шли по шесть, орлы ж все, ну; у меня в голове легкий бдзынь - помимо болезни всего ж пятнадцать дней с моего стомильника, я еще больше часа и не бегала - но держусь и продержусь. Уже обрела свой фальцет на смену временному басу - уже хорошо; а то переживала, что не смогу поведать друзьям о своих новых свершениях - поведала в первый же час Сержу, а уж он разболтает по цепочке.
Заглянули полазить по бельфонтанским уже скалам, чисто отметиться: ух и непривычно, я ж с июля все на плоскаче, коленки отвыкли подниматься! И скользко, особенно корни - но на этом завязали со скалами, неподходящая погода. К полудню вышли из леса и в поле крашан, мелкая взвесь, стал чувствительней и гуще; я поленилась снова надевать скинутую куртку и доставать чехол на рюкзак - а накинула на себя и него одним куском плащ-палатку, в ней и нежарко, и как раз в дороге только что читала, как Бродяги дхармы спускаются с Маттерхорна и закупаются рюкзаками, спальниками, ручками для котелков и точно таким же плащом, делающим из тебя с рюкзаком горбатого монаха. Кстати, он же расстегивается в плоскость - вот и тент для моей палатки или гамака, а я весной морочилась с занавеской для душа!
Не опушке вспугнули трех косуль, они заметались, цвета сухого дерева, будто ожившие коряги. Я отставала и подолгу не могла нагнать группу, хотя шагала изо всех сил под шесть км/ч по травянистым проселкам. Но поодаль было тоже неплохо: отвыкла от болтовни. Морось еще сгустилась и полило взаправду - косо и всепроникающе, задоставали дождевики, я была уже в домике - но до колен промокла мгновенно, и вода медленно поднималась выше, а затем стал промокать и плащ. У Тьери не было ничего от дождя - он так и шагал несгибаемо в майке сквозь стихии. Удивительно, как невозможно привыкнуть за всю жизнь на лоне природы к ашдвао - каждый раз как последний: ну все, конец, мы промокли до костей навсегда, а весь еще тридцать км шагать и потом два часа поезда в сочащейся одежде, мы все умрем.
Отчаянья я не выказывала - и никто, похоже, его не разделял: только перехихикивались: ой, как в ботинках хлюпает. Меньше часа, и ливень поредел и сдулся ветром, и завыглядывало голубое небо и солнце; я содрала мокрый плащ и достала солнечные очки. Шли-подсыхали, вот и не страшно, потерь нет - только остановились на минутку вылить воду из обуви и выжать носковый сок. А через час и штаны, вымокшие до пояса, высохли, слава современной синтетике.
Вдруг оказались в моих прошлолетних угодьях, где я колола дрова тракторным приводом и занималась йогой - обошли по дуге, а то было искушение проверить, помню ли я код на воротах. Обедали небывало поздно, даже я уже начала внутренне нетерпеть, несмотря на полуденный банан (кожура повисла в этот раз на дереве, неудачно зашвырнула) и встреченную яблоню. Снявшись с привала, наткнулись на грибы - и зависли с Тьери, заядлым грибником; я пожертвовала ему освободившийся бумажный пакет, вечно у него нет тары, в прошлый поход вокруг Фонтенбло я же ему посоветовала собирать в шапку. Сто раз видела эти boulets - и только сейчас у меня сложился паззл и нашелся перевод: маслята же, ну. Хотя здесь они неузнаваемые - сразу огромые, как обабки; но сегодня они были поменьше, свежевылезшие и более на себя похожие. Я выкорчевывала один, с мохом на корешке, и долго несла, любуясь и нюхая, трогая пальцем сопливую шляпку, и потом отправляла в рюкзак Тьери.
Традиционно совершили налет на провинциальную булочную - я была единственной, воздержавшейся от шоколадной булочки. Наконец, поравнявшись с незнакомой ранее походницей, сделала комплимент её стрижке: великолепная каштановая копна, любовалась с утра. А догнав Пьер-Ива - нашего старшего, все старающегося доказать, что он еще как дюжит - предложила ему приходить на мой декабрьский марш (там небывалый фурор, уже почти комплект) - как и ожидалось, Пьер-Ив сказал, что для него слишком длинно - но, как и ожидалось, был очень польщен, и я вся растрогалась его скромностью и признательностью; он мой давний скромный воздыхатель, вот сделала ему приятно - и места себе не нахожу от жалости пуще любви.
Финишировали за десять минут до паровоза - я домаршировала до конца перрона, чтоб сделать ровно 40 км; и потом остывали, одевались, растягивались, соревновались кто может сесть на корточки, не отрывая пяток - мне-то нет проблемы, наверное, генетическое, хотя я совсем негибкая. Поезд опаздывал; я смотрела на друзей, уже отдаляясь и прощаясь - хотя дата следующего рандеву уже известна. Села, как обычно, в отдельный вагон, сменила наконец носки на сухие и, задремывая под болтовню африканских кумушек в праздничном, доехала до Парижа и обратно. Вечером в мой поход записался Дидье, теперь комплект. И хорошо.
no subject
Села, немного неудобно и начинает ныть в надкостнице, но реально.
Сразу захотела в поход, да вот хоть.... целых 10 км!
no subject
no subject
Итак, сколько из прочитавших попытались сесть на корточки не отрывая пяток? ;) ну, я конечно тоже среди них))). Получилось. Чуть раздвинутые стопы - легко, стопы вместе сложнее намного. Я не то что не гибкая, я деревянная :(. Йогой занимаюсь исключительно в одиночестве, поскольку в группе мне стыдно с моей супернегибкостью. Исключение — скрутки. Ардха Матсиендрасана моё любимое в йоге.
Не знаю что за ОРВИ сейчас ходит, у меня сейчас то же. Сначала горло болело, теперь кашель как будто бронхит. И да, тест на корону тоже отрицательный. Но мне почему то после нагрузки не легче, наоборот. Хотя 40 км ходить не пробовала в этот раз, не больше 12 с переходом на бег и с палками.
Заметила было легче после чая с лавандой, ромашкой и 1 лимоном.
Ардха Матсиендрасана
О, мы там лавандовые поля проходили, уже убранные - только зеленые кочки остались; я и не знала, что у нас её выращивают.