Мантры в Морване

В воскресных сумерках отправились на хутор в 100 м выше на холме петь мантры. Итальянец-учитель аргентинского танго принимал у себя известного французского гуру-мантропевца, собралась вся голландская морванская тусовка. Мы явились в разгар событий: первая часть, медитации под музыку, уже отлежались, гости перекусывали и приступали ко второй половине с пением. Дело происходило в большом амбаре с евроремонтом и паркетом нo без отопления, очевидно, у Паоло там танцпол. Мы приехали с пледами и подушками и с трудом нашли себе пятачки среди разбросанных тел и постельных принадлежностей, народу было битком. Все в свитерах, пончо, такой баба-стайл. Посередине пола на круглом мандалаподобном коврике горела свеча в высоком подсвечнике. Наконец расселись, девочка улеглась головой мне на колени, приступили.

Гуру взял первые аккорды на гитаре - удивительно интернационально знакомые, я шутливо припугнула себя, что сейчас зазвучит "Солнышко лесное" и приготовилась к явакуации сквозь стену, как волк в "Ну погоди". Сеанс происходил так: после гудения медной чаши он повторял несколько раз мантру, которую будем исполнять, потом начинал петь; после первых куплетов включались остальные. Первые мантры были простые: "Ом Ганеша Ом"; мелодии свои, европейские, петь было легко и приятно, но немного неловко от глупости занятия - я сначала закрыла глаза, потом приоткрыла и смотрела, не смеется ли кто - но все самозабвенно пели и раскачивались. Потом пошли мантры посложнее. Женский голос выбился из общего хора и принялся украшать и солировать, это было хорошо. Напротив меня девочка-подросток, из тех, что были у нас на дне рожденья, тоже солировала, её голос был точь-в-точь как в "Эдерлези" Бреговича.

На четвертой мантре - что-то "ананда гуру, ом" - меня подхватило и унесло; я заткнула одно ухо и пела не в унисон а свое, в терцию или куда, я никогда этому не училась, в хоре пела по нотам и не знала, что умею импровизировать. Это было очень классно и долго, но кончилось; думала, когда вернемся, пойду на конюшню и буду продолжать петь - русские народные. Однако вскоре, когда исполняли "Шолом-алейхем - алейкум асслям", у меня заболело горло. Так я и не умею правильно и вовремя дышать. Девочка-эдерлези вышла на середину и танцевала и кружилась в своем пончо и длинной цветастой юбке. Потом стали петь французские мантроподобные песни, все воодушевились, а я наоборот заскучала; не люблю понимать текста, за то и люблю Битлов и Дорз - что заклинания и загадка.

В нашей глуши ничего не напоминает о происходящем в мире, но я все равно немного отравлена информацией и думала, глядя на десятки поющих и взявшихся за руки людей: кто из нас сегодня заразился и умрет? Хоровые мероприятия, как известно, самое верное средство.

Возвращались вертикально вниз с горы, сквозь бушующий в ночи ураган Белла. Что бы такое написать, чтобы перебить у читающих желание комментировать предыдущий абзац - как будто и не было полумрака, свечей и мантр, и упоения импровизацией. Не успею придумать; надо идти жарить блины и собирать чемодан; навоз, наверное, тоже сегодня уже не успею.

2021 s'annonce bien

Парижские полумарафон и марафон, обычно проводящиеся в марте и апреле, уже перенесены на сентябрь и октябрь

Возвращение

Прощание с Морваном вышло душераздирающим: на вершинах клочья облаков и снег, а мы едем сквозь дождь и молчим, и я пугаю себя, что на вокзале она скажет: "Больше не приезжай". Девочка осталась дома в костюме розового единороога, подарила мне рисунок, как я всех обгоняю на марафоне, плакала. Обнялись накрепко; как хорошо все же, что все вот так сложилось - а могла бы просидеть под Бибрактом все это время и не встретить моих девочек.

Машина с парижскими номерами: "Что там в Панаме, неужто до сих пор носят маски прямо на улицах?" "А то; и комендантский час". Хуяк-хуяк - и буквально через полтора часа панно: въезжаем в Сену нашу и Марну; подумать, что я два месяца назад и не знала, что за Морван такой, а он так близко - и такой другой. И Сена как-то поблекла, и Марна, и после тамошних Дубов и Елок едем через Фонтенбло, и как-то... ну-у-у..

Два месяца! Я правда скучала по Парижу - по клапишевскому парижу с красивым саундтреком, а въехали... страшный страшный серый человейник, серый серый; и Сена, пересекая которую я вывернула шею, чтоб успеть заметить стеклянные книжки BnF, а Нотр Дам вдалеке не доглядела. Буддочки, сколько людей на улицах, все в голубых масках, хоть кричи... и вот ступила правою ногой на поребрик на Насьон, по-прежнему двенадцатиугольна, а хоть плачь. И под землю тотчас, и, уткнувшись в телефон, огородами, эроэрами - прочь.

Из Шалфеев - на Утес. Всего вдвое больше: лошадей, собак, котов, а людей так впятеро - с корабля попала на рождественский полдник, деликатно села поодаль на диван в маске: за столом были пожилые, а я вчера напелась. Вот тутошняя ёлка - правильная: пахнет! И две тревоги в голове: где Какао?! По дoроге мнсе сказали, что все здоровы и благополучны (в прошлое возвращение недосчиталась одной лошади) - может, меня не хотели сходу расстраивать? Сижу, няшу Ганашку - и тревожусь. Вторая мысль: за мной ли моя комната? На ферме с августа застрял волонтер-уругваец, прижился - а ну как мне придется поселяться на этаж, оттяпал жилплощадь?

Но все разрешилось благополучно: просто Какао после утренней аквапрогулки сохла в деннике, и вот её наконец впустили, и мы слились в экстазе - я норовила за мои обожаемые шелковые ушки, а она уворачивалась и подставляла пузо. Уругваец так и не показался - но доложили, что сегодня он освободил мою комнату и сам переехал наверх, какой милый; Марьян звать. Гости уехали; с конюшен призвали на ночевку котов - не в дом, а в отдельный кабинет, с собаками они так и не подружились. Впечатляющие, конечно, перемены - Шагаль и Пашà из пушистых комочков (прастити) вымахали в удлинненных маленькоголовых красавцев; особенно хорош Пашà, широконосый и длинннннохвостый; но Шагаль как и в детстве, гора-а-аздо расторопней.

Вселилась в комнату, вернулась к камину, обложилась песиками. Хо ро шо

Уругвай, это вообще где

Хороший интернет, есть компост и желтый бак для перерабатываемых отходов, не надо идти через двор спать в железную коробку, можно смотреть фильмы перед сном в постели, собак можно обнимать, они чистенькие и беленькие, утром меня не ждут три тачки навоза, а ждет блендер, можно вечером лечь в шезлонг у камина, а не стоять коленями на деревянной скамье, грея попу у буржуйки, из угла негромко играет FIP, а не орут одни и те же полдюжины песен на репите

Но больше нет Монблана за левым плечом например, когда теперь я увижу Монблан? Меняю на Париж под боком

Было хорошо и стало хорошо, но сердце разрывается. Как-то резко, хорошо бы выключаться, ставить жизнь на паузу, прятаться в небытие между двумя разными жизнями