dao_nyxa

Весной этого года услышала, как говорят: "Нынче уже не стоит делать тесты," - и восхитилась мудростью. В самом деле, ну поставят тебе бессимптомный ковид - а толку: он что с тобой, что без тебя летает и уже никому не интересен; а так - меньше знаешь, крепче спишь.

Немки-волонтерки собираются сделать тест перед отъездом на другую локацию; я спросила: а зачем?

- Ну как: чтобы не разноcить, если мы позитивные...
- Ок, вот выяснилось, что вы позитивные - ваши действия?
- Подумаем, как самоизолироваться: отель, эрбианби...
- "Алло, эрбианби, у меня корона, можно я у вас пересижу?"
- Ну нельзя же ехать к людям, если мы заразные, безответственно!
- Вы, на минуточку, уже у людей - и просто пока не знаете, заразные или нет.
- Ну вот узнаем - и тогда будем думать, что делать!

С моей стороны спор ради спора, конечно - просто просветить ситуацию; для туриста во Франции, подхватившего ковид, вариантов как-то и нет. Присутствовавший при разговоре хост, с неодобрением слушавший мои анархистские речи (а я не только c этим тут нарываюсь, вообще дергаю за усы), сказал:

- Ну вот в пандемию заболевших изолировали в отели специальные...
- А сейчас - дадут туристу ковидный отель от государства?
- Ну в госпиталь можно пойти...
- Mon œil, в госпиталь, позитивному-бессимптомному: спасайте!

Волонтерка-американка, болеющая в слабой форме у меня над головой, приближаясь к людям надевает маску, в большой дом не заходит, завтракает-обедает-ужинает на улице, тарелку ей сервируют. Она собиралась тоже уезжать на следующей неделе, но теперь непонятно.

Когда я в прошлом году заболела и написала об этом в жж, в комменты пришли упрекнуть: дескать, как не стыдно тотчас после позитивного теста не собрать манатки и освободить от своего заразного дыхания гостеприимный дом! Прочь, под мост! (То, что хосты меня и заразили - деталь, безусловно, несущественная). Но то я, неприличная - но вот добропорядочным выездным гражданам тоже, как выясняется, некуда особо деваться...

Меж тем, двум здоровым волонтеркам неоднократно было замечено: "Вообще-то мы не ожидали, приглашая четверых, что половина из них будет неработоспособна," - с подтекстом: "Давайте-ка ломите за четверых,"- хотя, конечно, если договорить невысказанное - будут отрицать )

(сколотила полочку с бортиком, рассортировала и расставила специи)

( +2 )

На нормандских фермах домик-пекарня во дворе - такое же привычное дело, как в России - баня. Предыдущую неделю капитан подмазывал и подклеивал печь, заменял расшатавшиеся кирпичи, заливал глиной. И вот она просохла и объявили большую печную вечеринку: соседи съезжаются со своим, хозяева наверчивают своего, и десятки чугунков и хлебов засовываются в печь, конвейером. Растопил Роджер с утра и весь день, забегая между делами, подбрасывал: дров печь жрет немеряно.



Также он закупил десять кило муки типа "смесь для домашнего хлеба" и весь день месил на расчищенном от хлама большом столе в каминной. Я поглядывала издалека и скептически: смесь эта презренная, дрожжи сухие, всё на глазок, и воды явно недостаточно - тесто тугое, резиновое, бумкает о стол; всё не по правилам! Ну пускай, может оно как раз как у брэдбeриeвской бабушки - вкусней правильного выйдет. Сама скромно замесила единственный каравашек ржаного по рецепту Салтовского хлебозавода - второй раз за войну, в магических целях. Сказали, в семь вечеpа печь вудет готова - и хлеб подошел ровно к семи, но втуне.

Начали съезжаться гости, ожидалось человек двенадцать, собралось вдвое больше. Сперва я со всем знакомилась, побыла достопримечательностью со своей утренней историей, да и без - рассказывала про что я здесь делаю и вообще во Франции; потом быстро наступил момент незапоминания новых имен и я свалила от тусовки в дом. За мной приперлась бабушка тоже с левой рукой на перевязи и потребовала прояснить свою позицию. Рассказала, что "мы" каждый год с 6 по 9 августа голодаем в магических целях против ядeрного оружия, и в прошлом году "мы" получили за это Нобелевскую премию; с трудом потом удалось нагуглить что "мы" это ICAM.

В девятом часу, не вытерпев, явилась в обнимку с корзинкой с выпрыгивающим из неё pжаным в пекарню и стала оказывать психическое давление. В печь подбросили хвороста, прогрели в последний раз, сгребли угли к дальней стенке, протерли мокрыми тряпками киричный под и стали загружать яства: сперва кокотницы с мяcом в яблоках и сидре. Капитан бросал щепотки муки в печь: если они загорались фейерверком в воздухе, для хлеба слишком горячо. Наконец сунули на пробу пару хлебов-колбасок, резиновых и совсем неподнявшихся - они быстро обуглились, оставшись внутри сырыми. Я начала отчаиваться: когда же я спать-то лягу, завтра длинная.

Стемнело и похолодало, народ со двора стекался внутрь пекарни. У устья орудовал лопатами с трехметровыми черенками подручный капитана, Бенуа - шурудил в печи, двигал чугунки, доставал и переворачивал пиццы типа сэндвич, с начинкой внутри, слово забыла. "Па-а-аберегись!" - и вся компания со стаканами пригибается и приседает, а над головами разворачивается лопата. Наконец сунули и мой хлеб, куда-то за щеку печи. Кругом пир и чад, все поглощают террины и обугленную пиццу, начинка брызгает во все стороны, в стаканы льется виски и ром, а мне не убежать с праздника - сторожу хлеб. Вся эта аутентичность мне не нравилась: то ли дело аккуратная электрическая духовка с термометром, в ней понятно сколько времени держать, потом убавить - а здесь никакого контроля! Выждав время, попросила Бенуа проверить мой каравашек - вытащил рукой в рукавице закопченный булыжник: "нет, рано" - и кинул обратно. Эх, надо было скарифицировать наверное; да ну, все пропало, пусть сами допекают и едят. И я пошла спать.

Проснулась сука в три; как обычно после движухи допоздна. К тому же у меня в комнате кто-то ворочался и вздыхал в углу - неужто мне неотъехавшего гуляку подложили? Но это оказался котик Тибо на сумке из-под кроссовок. Боялась спускаться на кухню, где верно раззор и объедки... Однако оказалось довольно прилично: снесенные из пекарни чугунки под крышками, часть посуды уже чистая в посудомойке. У капитана очень красивые тарелки, все разные, старинные. На доске лежала половина моего ржаного, оставили - вроде ничего в разрезе. Вернусь с длинной и отведаю.

Заявленное хостом обстоятельство, что на ферме живут двое: каждый в своем доме и своей жизнью, оказалось несколько... субъективным. Большой дом - капитанский, а в малом - та-да-а-м! - живет его жена. Статус - развелись, разошлись, временно, навечно, разругались - мне неизвестен. Но раздельное проживание - точно преувеличение: потому что мадам входит в большой дом часто и без стука и хозяйничает в нем свободно.

В рамках парадигмы про каждый своей жизнью нас даже не представили. Поэтому когда ей понадобилось что-то от меня, она спросила: "а как ваша фамилия?" - капитан крикнул из угла мое имя, а я педантично назвала фамилию; отличное начало знакомства. Миссис Рочестер нервна и обидчива, и я все время настороже, чтоб не дать ей вообразить невесть чего. Иногда она делает шаги навстречу: принесла из своей кухни чайник спельтового кофе, спрашивала "чем вы заменяете мясо"... Иногда окликает меня, ошибившись, со спины - у нас схожие с капитаном габариты - а осознав, досадливо бросает: "а, это ты," - и проходит мимо, не поздоровавшись.

Роджер купил две этажерки: себе и жене. Та свою собрала, установила и прибежала посмотреть как у нас. И случился суд Париса практически: я предлагала поставить этажерку у двери, а мисс Рoчестер - задвинуть её в угол. Капитан выслушал обе стороны и сказал, что подумает об этом завтра.

Так что кто раззавидовался на невостребованного бобыля: охолоните ) Не бывает бесплатных холостых и рукодельных капитанов, даже в благословенной Франции.

Подумать, что это я в прошлом году показала пекарю стебелек гречихи, ветром занесенный на его участок, и он не знал что это за растение - нынче уже гектар засеял. Жать будет вручную, серпом, обмолачивать цепом и молоть тоже как-нибудь аутентичненько. Сейчас она цветет; знакомый пасечник обещает привезти несколько ульев - но что гречишный мёд считается самым ценным, тоже от меня впервые слышат. Экая я бабка-Синюшка-ведунья.

Приехали и забегали - тем помочь, этим - а собственные лошади не кормлены: третьеводни у них лишь горстка сена оставалась, и я обещала, как только хозяин вернется - накатим; а его свищи. Пошла одна; сенные катушки трехцентнерные еще и ливнями напитались - но как-то раскачала, своротила одну и допихала до выгона. Тяжко - но как отступить, когда эти две рыжие, Белль и Шери, стоят и головами кивают истово: верят в меня.

Испекла кунжутное печенье нулевого дня Випассаны, на сей раз удачно - а с первой попытки я почему-то соды бухнула вдесятеро и получилось несъедобно. Казинаки мои прошлогодние вошли в анналы, и никто не может их повторить, хоть я и показывала. И хлеб традиционный, с фундуком и изюмом, испекла к их приезду - как нахваливают! А кто учитель. Пекарь, впрочем, с Пасхи не печет - а до того с Рождества; пока не поняла почему, какой-то логистический перерыв - но пшеницу и рожь сеет и собирает; и собирается на очередную стажировку в очередную старозаветную пекарню.

Хочется им помочь - но пока не понимаю как. Да им и не нужна помощь, им прекрасно живется среди груд ненужного барахла и сломанных вещей, начатых и незаконченных проектов - это мне для себя хочется, чтоб все было аккуратненько и эффективно у милых сердцу людей, играю ими как в куклы, в домик. Они умеют быть благодарными и замечают что я делаю - но. Не знаю чего "но".

Обнаружила стопку иллюстративного материала: на листах формата А1 изображеные детальные сценки французской жизни годов эдак 60-х. Попробую повыкладывать порционно по десять штук, пока не надоест; стопка толстенная. Очевидно, для использования в школе: знакомство с разными профессиями например, или для разработки словарного запаса детей и иностранцев.

( +9 )